Александр Чернышов – профессиональный композитор и Главный волшебник страны Абрия-Кадабрия. Окончил Казанскую консерваторию по классу композиции, аспирантуру при Московской консерватории, кандидат искусствоведения, член Союза московских композиторов, лауреат премии "Триумф"... Чтобы перечислить все его заслуги и регалии не хватит целого сайта! Удивительно, но такими высочайшими достижениями обладает не умудрённый сединами профессор, а ещё достаточно молодой, с великолепным чувством юмора, человек.
Беседуем мы с ним в его самой обычной подмосковной квартире за чашкой ароматного мятного чая.
– Александр, спасибо за приглашение, и позвольте сразу вопрос вполне логичный: тяга к музыке, когда она началась, когда вы почувствовали, что это ваше призвание?
– Сложно сказать когда. Наверное, с музыкальной школы. Учился, вроде всё получалось, поэтому поступать решил в училище в класс аккордеона и баяна, параллельно начал заниматься композицией у Виктора Александровича Ходяшева, это было в городе Чебоксары. В консерваторию поступал уже на композицию в класс к Шамилю Камилевичу Шарифуллину со своим "Концертино для баяна с симфоническим оркестром".
– Вот это да! На баяне соло было ваше, это понятно, но откуда оркестр-то взяли?
– При поступлении, конечно же никакого оркестра не было! Экзамен я сдавал в сопровождении фортепиано (спасибо талантливейшей пианистке Марине Саприко), так обычно и делается.
– Понятно, ну раз мы с вами сейчас разговариваем, экзамен вы тогда прошли успешно?
– Это точно! (смеётся) А сколько их было ещё впереди до красного диплома!
– Я вижу у вас в рамочке другой диплом лауреата первой премии Шестого есенинского конкурса молодых композиторов России, если он висит на стене, значит он особенно дорог вам, чем, можете рассказать?
– Конечно, приглядитесь, внизу стоит подпись председателя жюри – Юрий Саульский. Тогда он виделся мне совершенно недосягаемым мэтром, но на самом деле это было абсолютно не так. Юрий Сергеевич оказался открытым, мудрым и добрым человеком, он пригласил меня к себе учиться тому, о чём я мечтал всю жизнь – джазу. Его уроки я никогда не забуду, как и того насколько щедро, безо всякой ревности, делился он со мной профессиональными секретами. Вообще, знаете, меня всегда окружали совершенно необыкновенные люди.
В Московской консерватории композицию преподавал Тихон Николаевич Хренников – человек-эпоха...
– Это у него вы писали диссертацию?
– Нет, руководителем у меня был наверно самый известный в современном мире музыковед Юрий Николаевич Холопов. Удивительный факт, оказывается, они в студенческие годы сидели за одной партой с Саульским! И один Юрий через меня всё время передавал приветы другому Юрию!
– Надо же, какое совпадение! Я думаю, наши читатели такого точно не знали!
– Да вся жизнь – совпадения. Саульский познакомил меня с Андреем Вознесенским. А на Премии "Триумф" я выступал с песней на стихи Андрея Андреевича, и с ним потом мы написали ещё целый цикл песен – "RU". Великий поэт и прекрасный человек... был. Опять же, я вынужден говорить в прошедшем времени. Как жаль, что они уходят, унося с собой те традиции, тот высокий уровень.
– Вы не сказали ещё об одном человеке, с которым вас свела судьба...
– Почему об одном? Их было очень много...
– Да, но это, мне кажется, была такая судьбоносная встреча, с Виктором Поповым?
– Это правда, тогда у меня как у композитора было достаточно произведений различных жанров: песни, хоры, мюзиклы, камерные инструментальные пьесы, заставки для радиопрограмм, произведения для оркестра. Для меня особенно почётно слышать свой гимн на церемониях вручения Премии "Триумф" в исполнении Большого симфонического оркестра "Новая Россия" под управлением Юрия Башмета...
– Это та музыка, под которую выходят на сцену лауреаты? Такая "по-голливудски" торжественная?
– Именно так "по-голливудски" её окрестил Андрей Вознесенский! Зоя Борисовна Богуславская, художественный координатор Премии, поверила в меня, и доверила написать этот гимн:
– Очень удачно получилось, странно, я думал, он всегда существовал! А оказалось, это ваша работа?
– Да, и такое было! Вы ещё не слышали пьесу для биг-бэнда "Desire". Её исполнял коллектив Игоря Бутмана в Доме композиторов в Москве, а дирижировал ваш покорный слуга. Здорово получилось. Жалко, что не осталось аудиозаписи... Так вот, к тому времени я попробовал себя в разных ипостасях, даже смежных с композиторством – исполнитель, дирижёр, музыковед, музыкальный редактор на радио и телевидении...
– Именно там вы встретились с создателем Большого детского хора ЦТ и РВ Виктором Поповым?
– Нет, с Виктором Сергеевичем мы познакомились на "Триумфе". Я пригласил его для интервью на "РТВ-Подмосковье», а превратилось оно в наш совместный цикл передач для детей "В гостях у Топотушки".
Виктор Сергеевич по-настоящему открыл мне мир детской песни, он вообще был таким, знаете, зажигательным человеком – от него, как от факела, загорались творчеством все окружающие. Он всегда считал, что для детей надо писать очень серьёзно, очень профессионально, что каждая песня – это огромная ответственность. Сейчас я помню его заветы, и всегда следую им. Начиная любую, даже самую крохотную детскую песенку, прежде всего, я тщательно работаю со словами. Во-первых, это должны быть стихи высокого художественного уровня, то есть там должна быть определённая идея, смысл, раскрываемые тонкими поэтическими образами. Мне очень важна фонетика, ритмика, интонация слога.
– Никогда бы не подумал, это же высшая филология какая-то, неужели нельзя как-то проще?
– Нельзя совсем. Песня – это не просто музыкальный жанр. И даже не просто музыкально-литературный жанр. Это – музыкальная поэзия. Поэтому и композитор и исполнитель здесь являются музыкантами и чуть-чуть поэтами. Они должны так же хорошо разбираться в филологии, как и в музыке. К сожалению, современные вокалисты и хоровики зачастую профессиональны наполовину. У Виктора Сергеевича Попова, кстати, надо учиться правильной русской речи, правильным интонациям, ударениям, благо звукового материала он оставил очень и очень много. Это всё бесценно для любого специалиста, причём не только академического направления, но и эстрадного, это такие непререкаемые универсалии, если хотите!
– Мой следующий вопрос, таким образом, про слова. Где вы их берёте? Где можно найти стихи такого уровня?
– Сегодня всё унифицировано, многие пишут слова к песням сами. Сами поют, сами записывают, сами...
– ...сами же слушают!
– Да, смешно, конечно, но вы не далеки от истины. Детское творчество превратилось в низкопробные нелепые танцульки "под взрослых". Вы заметили, как часто стали эксплуатировать само слово "детский"? Мы безоглядно доверяемся надписи на книге, на диске, на вывеске, в интернете, но так ли это безопасно для наших детей? Зачастую проекты с этим словом курируют и выпускают люди безнравственные, не имеющие не то что образования элементарного, но и даже понятия никакого о законах жанра, о педагогике, о детской психологии. Вот вы никогда не задумывались, почему так популярны до сих пор советские мультфильмы, фильмы, песни? Почему родители покупают книжки Сутеева, Маршака, Бианки. Все мои друзья, и их знакомые, люди достаточно современные, самодостаточные, предпочитают воспитывать детей на том, «старом» материале, настороженно относясь ко всему, что выходит в свет сейчас.
– Вы правы совершенно, и у меня такие же примеры перед глазами.
– Вот видите, это тенденция. И происходит это потому, что созданы те произведения настоящими профессионалами своего дела: сценаристами и поэтами, композиторами и режиссёрами, художниками и писателями. Сапоги, образно говоря, тогда делал сапожник, а пироги пёк пирожник. То есть, как и полагается, каждый глубоко и досконально знал своё дело. Сейчас всё с точностью до наоборот. Все, кому не лень, «творят». А почему нет, если отсутствует система художественных ценностей?
– Вы за цензуру?
– Знаете, назовите это худсовет, как хотите, но барьер должен быть, обязательно должен присутствовать фильтр, который задерживал бы то, за что потом самим было бы стыдно. Есть государственная политика в образовании, искусстве, там должны быть приоритеты, а свобода никуда не денется – есть интернет, там каждый может самовыразиться так, как считает нужным. То есть это разные вещи. И не надо цензуры бояться.
Она отсечёт бескультурных дилетантов, а профессионалам даст дополнительный стимул к конкуренции. Что-то подобное, кстати, мы сделали при подготовке вещания "Детского радио" в 2007 году. Создавая музыкальную базу радиостанции, практически, целиком из своего домашнего архива, каждую песню я подвергал тщательному отбору. Причём, критерии были очень простые: текст-музыка-исполнение – эта связка должна была присутствовать в каждом произведении. Планка тогда была задана, конечно, высочайшая настолько, что удержать её нынешние "специалисты", к сожалению, не смогли. А может, у них просто другие задачи.
– Перед нашей беседой я, не скрою, долго изучал виртуальное пространство, чтобы найти материалы к нашей встрече. И понял, что ваши песни дети поют с удовольствием, они их хорошо запоминают, ваши сборники используют в методических конференциях и повседневной педагогической работе. Как вам это удаётся, и вообще, как надо писать для детей, секреты какие-то раскроете?
– Секретов, наверно, и нет особенных. Конечно, как я уже говорил, должен быть поэтический материал высокого качества, с ним надо учиться скрупулёзно работать, надо учитывать особенности детского голоса, тесситуру ребёнка, то есть диапазон вокальный, нужно создавать интересный аккомпанемент, необычную аранжировку, выстраивать голосоведение, тут композиторы поймут, что я имею ввиду. А главное, конечно, надо осознавать ответственность перед ребятами, знать свою, так сказать, аудиторию «в лицо», причём и детей и взрослых (детская песня должна ведь нравиться всем!), ну и, естественно, очень любить маленьких исполнителей, уважать их. И тогда точно всё получится!
5 апреля 2012 года
Беседу вёл Максим Викторов